воскресенье, 22 июля 2012
Галатея на шестернях.
Я понимаю, что я куда-то исчезаю. Меня съедает быт. Вместо зарисовок словами - приказы и скучные отчетные презентации. Вместо снов - занудные переосмысления пережитого днем. Вместо музыки - шум метро. Ты ласкаешь меня привычными движениями мужа, а я перебираю в голове прочитанные книги и мучительно пытаюсь расслабиться и забыть про то, что завтра, черт возьми, мне опять на работу.
А, впрочем, я все равно приглашу тебя на свидание. Сама. И наплевать, что я приглашаю на свидание собственного мужа вечером в понедельник.
А, впрочем, я все равно приглашу тебя на свидание. Сама. И наплевать, что я приглашаю на свидание собственного мужа вечером в понедельник.
вторник, 27 марта 2012
Галатея на шестернях.
Нежность моя, ты со своей запоздавшей любовью смотришь на меня в полумраке подсвеченной ночью кровати, и я чувствую, как ты вручаешь мне те годы, что разделяют нас. Между нами хоть и с трудом, но вполне уместилась бы моя жизнь. И ты отдаешь ее мне, эту мою вторую жизнь. И мне не хватает еще всего семи, чтобы свернуться теплым клубком у тебя на груди, забирая все твои печали. Или все дело в том, что жизнь моя как в горячих точках, где год идет за два, и обе эти жизни на деле старательно прожиты.
Ты смотришь на меня, и я понимаю, что с радостью заберу у тебя хотя бы половину той моей жизни, что разделяет нас, ради того, чтобы стать к тебе ближе. И неважно, что эта жизнь камнем висит на моей шее. И эта жизнь сильнее, чем тяжесть твоего тела вжимает меня в кровать.
Ты смотришь на меня, и я понимаю, что с радостью заберу у тебя хотя бы половину той моей жизни, что разделяет нас, ради того, чтобы стать к тебе ближе. И неважно, что эта жизнь камнем висит на моей шее. И эта жизнь сильнее, чем тяжесть твоего тела вжимает меня в кровать.
понедельник, 02 января 2012
Галатея на шестернях.
Из окна электрички метель на Московском Море выглядела как съемочная площадка. Были черные деревья в один ряд вдоль путей, а дальше - белая непроглядность, как будто фон завесили простыней. Или как стол для предметной фотосъемки под обтравку. Полное отсутствие перспективы. А потом было небо как средне-серая карта. Ровное, как небо из первой фотографии, той самой, сделанной камерой обскурой в течение дня. Как будто солнце быстро-быстро проходило через это небо, равномерно освещая его целиком. По такому небу хорошо делать экспозамер, а не смотреть на него.
понедельник, 05 декабря 2011
Галатея на шестернях.
Пишу не для себя. Исключительно для твоей коллекции моих снов. Ты их так бережно собирал, так старательно хранил, что мне уже кажется, что те летние ночи, что я проводила с тобой, были приемом у психотерапевта, долгими мучительными пересказываниями того, что на самом деле ничуть меня на мучит. Я мучу себя целиком, но не какими-то отдельными снами.
И все же только для тебя: раньше мне снились люди без места, теперь места без людей. Не знаю, откуда эта дихотомия, но теперь в моем мире есть города без опознавательных знаков, а раньше были только определенные люди. Впрочем, с городами все равно спокойнее. Что я делаю в этих городах? Ничего. Я просто иду без цели, прикасаюсь к стенам, оцениваю эпохи, перебираю в голове события, которые эти стены пережили. Я просто перебираю то, что живет в моей голове. Я не спрашиваю у стен, кто они, это я им рассказываю то, что с ними было. Я наслаждаюсь возможностью просто смотреть, просто идти. И все же, у меня ни карты, ни представлений, где я. В моих руках только история. И ничего о том, что есть на самом деле.
Как может сниться город, в котором никогда ни был? А город, которого вообще нет?
Запиши себе все это, пожалуйста, я когда-нибудь потом придумаю ответ.
И все же только для тебя: раньше мне снились люди без места, теперь места без людей. Не знаю, откуда эта дихотомия, но теперь в моем мире есть города без опознавательных знаков, а раньше были только определенные люди. Впрочем, с городами все равно спокойнее. Что я делаю в этих городах? Ничего. Я просто иду без цели, прикасаюсь к стенам, оцениваю эпохи, перебираю в голове события, которые эти стены пережили. Я просто перебираю то, что живет в моей голове. Я не спрашиваю у стен, кто они, это я им рассказываю то, что с ними было. Я наслаждаюсь возможностью просто смотреть, просто идти. И все же, у меня ни карты, ни представлений, где я. В моих руках только история. И ничего о том, что есть на самом деле.
Как может сниться город, в котором никогда ни был? А город, которого вообще нет?
Запиши себе все это, пожалуйста, я когда-нибудь потом придумаю ответ.
воскресенье, 04 декабря 2011
Галатея на шестернях.
В длинных бессонных ночах, определенно, есть своя прелесть. Хотя бы отсутствие света, бьющего в глаза.
воскресенье, 27 ноября 2011
Галатея на шестернях.
Если задуматься, то выходит, что в основе мира не то слова, не то жесты. Не то их сумма, не то их разность. Пожалуй, даже разность: если вычесть из слов жесты - выйдет правда. Если наоборот, то однозначно, минус правда. И, что еще более смешно, это не есть ложь. Ложь это все то, что не правда. И опять же, всегда есть место чему-то третьему. Или кому-то третьему?
Из игры в слова выходят новые слова, а из игры в жесты? Или из игры в жесты выходят слова, или все это и вовсе крестословица на иероглифах, а нужно на деле всего лишь раздеться?
Из игры в слова выходят новые слова, а из игры в жесты? Или из игры в жесты выходят слова, или все это и вовсе крестословица на иероглифах, а нужно на деле всего лишь раздеться?
понедельник, 14 ноября 2011
Галатея на шестернях.
Москва,
заказное.
Ксю-ша. Ксения. Имя путается на языке и с трудом получается выговорить. Имя отдает таблицей Менделеева и учебником по детмашу. Странное имя. Как обращаться к человеку, когда думаешь вместо человека о Менделееве? Да и как обращаться к человеку, кроме как не по имени. В противном случае, зачем ему вообще имя?
Ксю-ша. От тебя мне осталось воспоминание о копне каштановых волос и о нежно-белой коже. Казалось, стоит по этой коже прочертить ногтем, и она разойдется, обнажив мне твой позвоночник. О, как мне хотелось его увидеть. Потому что до сих пор не могу поверить, что он у тебя есть. И что мы вообще состоим из одного и того же: плоти и крови. Не могут же юыть два столько разных человека быть из одного и того же?
Ты спрашивала, что мне снится. Я тебе рассказывала истории. Но это ложь. На самом деле мне снятся слова. И я не знаю, что с этими словами делать. Мне снятся только слова. И ничего больше. Пустословие.
Ксю-ша. Кем же ты мне хотела быть? Сестрой, любовницей или подругой? А кем ты мне стала? Воспоминанием и именем, которое путается у меня на языке. Обрывком письма, записью в блокноте. О, если бы ты хотела просто быть рядом - это одно, но ты хотела от меня слишком много. Пожалуй, да, это не у тебя нет хребта, это у меня его нет. Я бесхребетна. Я неспособна оказалась ни на что, кроме того, что путалась в твоем имени.
Твоя E.
заказное.
Ксю-ша. Ксения. Имя путается на языке и с трудом получается выговорить. Имя отдает таблицей Менделеева и учебником по детмашу. Странное имя. Как обращаться к человеку, когда думаешь вместо человека о Менделееве? Да и как обращаться к человеку, кроме как не по имени. В противном случае, зачем ему вообще имя?
Ксю-ша. От тебя мне осталось воспоминание о копне каштановых волос и о нежно-белой коже. Казалось, стоит по этой коже прочертить ногтем, и она разойдется, обнажив мне твой позвоночник. О, как мне хотелось его увидеть. Потому что до сих пор не могу поверить, что он у тебя есть. И что мы вообще состоим из одного и того же: плоти и крови. Не могут же юыть два столько разных человека быть из одного и того же?
Ты спрашивала, что мне снится. Я тебе рассказывала истории. Но это ложь. На самом деле мне снятся слова. И я не знаю, что с этими словами делать. Мне снятся только слова. И ничего больше. Пустословие.
Ксю-ша. Кем же ты мне хотела быть? Сестрой, любовницей или подругой? А кем ты мне стала? Воспоминанием и именем, которое путается у меня на языке. Обрывком письма, записью в блокноте. О, если бы ты хотела просто быть рядом - это одно, но ты хотела от меня слишком много. Пожалуй, да, это не у тебя нет хребта, это у меня его нет. Я бесхребетна. Я неспособна оказалась ни на что, кроме того, что путалась в твоем имени.
Твоя E.
понедельник, 05 сентября 2011
Галатея на шестернях.
Дорогой друг! Я уже почти готов тебе сказать, что у колумбийских немцев чудесный акцент, но понимаю, что пишу я им исключительно письма и исключительно по работе. Зато у индусов акцент знаком. Лучше бы не был.
Спокойной ночи, дорогие. А мне еще работать. Скоро вон Япония проснется...
Спокойной ночи, дорогие. А мне еще работать. Скоро вон Япония проснется...
четверг, 07 июля 2011
Галатея на шестернях.
Московский метрополитен без рекламы определенно создает диссонанс.
Хотя на "Киевской" лайт-борд "Олимпа" продолжает освещать путь на "голубую" ветку.
воскресенье, 12 июня 2011
Галатея на шестернях.
Отринуть плоть - останутся лишь кости
Как память в назидание потомкам,
Что страсть лишь временна и только смерть есть вечность.
Оставим от себя лишь горстку праха.
И в жизни не поверит нам никто,
Что мы любили, нас любили.
Как ночи выжигая напролет, мы таяли,
Утратив сердцевину.
/9 июня
Как память в назидание потомкам,
Что страсть лишь временна и только смерть есть вечность.
Оставим от себя лишь горстку праха.
И в жизни не поверит нам никто,
Что мы любили, нас любили.
Как ночи выжигая напролет, мы таяли,
Утратив сердцевину.
/9 июня
пятница, 25 марта 2011
Галатея на шестернях.
Сверло медленно входит в висок. До озноба. И есть только небо цвета крови и кровь цвета неба. И сукровичный дождь.
И ничего не остается, кроме как медленно уходить под воду, так медленно, что время вытечет целиком, прежде, чем удастся захлебнуться.
Сверло в виске, а боль в груди. И этот мир тошнотворный, как гангрена, и липкий, как сок апельсина на обнаженной груди, дает право только тонуть.
И ничего не остается, кроме как медленно уходить под воду, так медленно, что время вытечет целиком, прежде, чем удастся захлебнуться.
Сверло в виске, а боль в груди. И этот мир тошнотворный, как гангрена, и липкий, как сок апельсина на обнаженной груди, дает право только тонуть.
вторник, 08 марта 2011
Галатея на шестернях.
08.03.2011 20:51:30, alaskie
почему в россии так странно отмечают день феминизма, ты можешь мне сказать?
телка стоит на кухне режет салат и ей дарят кастрюлю или блендер
почему в россии так странно отмечают день феминизма, ты можешь мне сказать?
телка стоит на кухне режет салат и ей дарят кастрюлю или блендер
воскресенье, 20 февраля 2011
Галатея на шестернях.
Я поняла, в чем крутость английских романов. Они такие правильные и чопорные, что все происходит в них само собой. В рамках семейного ужина.
При этом англичане в них как кошки: им плевать на родственные связи. Инцест там абсолютно нормален. Двойное убийство - как пригласить гостей выпить чая. То, что кто-то кого-то свел в могилу - это так, разговор поддержать. И, вроде, все такие хорошие, на воскресную службу не опаздывают.
При этом англичане в них как кошки: им плевать на родственные связи. Инцест там абсолютно нормален. Двойное убийство - как пригласить гостей выпить чая. То, что кто-то кого-то свел в могилу - это так, разговор поддержать. И, вроде, все такие хорошие, на воскресную службу не опаздывают.
четверг, 03 февраля 2011
Галатея на шестернях.
воскресенье, 26 декабря 2010
Галатея на шестернях.
Скажи мне, сколько лет тебе уже не снится этот сон? Сколько лет ты провел без этих заснеженных кошмаров, бесконечных библиотек и глыб льда?
И все же, тебе никогда не забыть этого. Как тебе не забыть меня. Я так и буду напоминать о себе шрамами, болью в колене.
Казалось бы, есть ты, а где-то там, на другом конце мира есть я. Ты изнываешь от жары, а перед моими глазами птицы превращаются в куски льда. Я даже сейчас не хочу знать, зачем ты приходил. Я не лишаю жизни, у меня нет несметных сокровищ, а вся моя мудрость спрятана в обычные книги. У меня есть только снега, бескрайние моря снега. И ветер, безумный ветер, охраняющий мой мир от твоего. Но ты выстоял, ты дошел до меня. И первое, с чего ты начал, ты попытался убить меня. А потом - спрятаться от меня. Укрыться от меня в моих же ледяных лабиринтах.
И тогда тебе впервые приснился тот сон, в котором ты, пытаясь растопить меня, таешь сам. В котором тает все, что тебя касается, стекает водой мой нож, входящий в твое тело.
Ты не получил ни друга, ни врага. Или ты хотел, чтобы тебя забыли? Но я тебя не забуду.
И все же, тебе никогда не забыть этого. Как тебе не забыть меня. Я так и буду напоминать о себе шрамами, болью в колене.
Казалось бы, есть ты, а где-то там, на другом конце мира есть я. Ты изнываешь от жары, а перед моими глазами птицы превращаются в куски льда. Я даже сейчас не хочу знать, зачем ты приходил. Я не лишаю жизни, у меня нет несметных сокровищ, а вся моя мудрость спрятана в обычные книги. У меня есть только снега, бескрайние моря снега. И ветер, безумный ветер, охраняющий мой мир от твоего. Но ты выстоял, ты дошел до меня. И первое, с чего ты начал, ты попытался убить меня. А потом - спрятаться от меня. Укрыться от меня в моих же ледяных лабиринтах.
И тогда тебе впервые приснился тот сон, в котором ты, пытаясь растопить меня, таешь сам. В котором тает все, что тебя касается, стекает водой мой нож, входящий в твое тело.
Ты не получил ни друга, ни врага. Или ты хотел, чтобы тебя забыли? Но я тебя не забуду.
воскресенье, 12 декабря 2010
Галатея на шестернях.
Я смотрю в себя и вижу лишь звон стекла. Живую дышащую волну, покрытую закрученными в спираль иголками.
И меня словно нет. Только укрой меня, пожалуйста, одеялом.
И меня словно нет. Только укрой меня, пожалуйста, одеялом.
пятница, 10 декабря 2010
Галатея на шестернях.
суббота, 04 декабря 2010
Галатея на шестернях.
Скажи мне, дорогая, чего ты боишься? Зачем ты вонзаешь в меня свои шипы и высасываешь из меня желчь? Зачем ты наливаешь мои глаза кровью из пипетки?
Ты говоришь мне, что порой бывает поздно. И я могу ответить, что бывает и слишком рано. Под кожей мыльные пузыри. На коже – снег. Нам не о чем говорить. Нам больше не о чем говорить. Я не хочу путаться в твоих венах.
Ты завязываешь мне глаза и уходишь.
Скажи мне, чего я боюсь?
Ты говоришь мне, что порой бывает поздно. И я могу ответить, что бывает и слишком рано. Под кожей мыльные пузыри. На коже – снег. Нам не о чем говорить. Нам больше не о чем говорить. Я не хочу путаться в твоих венах.
Ты завязываешь мне глаза и уходишь.
Скажи мне, чего я боюсь?
четверг, 18 ноября 2010
Галатея на шестернях.
C-подобный синтаксис с 'BEGIN' и 'END', бесспорно, доставляет.
Но все же самым фантастическим является сочетание этих слов с фигурными скобками:
BEGIN {
}
Вызывает легкое ощущение чего-то эклектичного.
Ассоциативные массивы - вообще магия какая-то.
Но все же самым фантастическим является сочетание этих слов с фигурными скобками:
BEGIN {
}
Вызывает легкое ощущение чего-то эклектичного.
Ассоциативные массивы - вообще магия какая-то.
понедельник, 15 ноября 2010
Галатея на шестернях.
И все же мне нравится эта кукольная драма. Девочка "глазками хлоп-хлоп". Измочаленный собачьей тоской Пигмалион перед неудавшейся Галатеей на шестернях.