Я перебирал сегодня бумаги и в куче документов совершенно случайно обнаружил ее письмо. Представляете? Бумажное письмо. В бумажном розовом конверте. Настоящее. Она мне его написала перед отъездом. Я боялся его перечитывать. Просто смотрел на конверт, подписанный ее неровным, почти мужским почерком. Мой адрес. Ее адрес. И смайлик на обратной стороне.
Когда-то я знал это письмо наизусть. Сейчас - помню только ее подпись из двух размашисто-минималистских букв и приблизительное содержание.
Что я прочту в этом письме сейчас? Собственные воспоминания? Ее состояние в тот вечер, когда она его писала? Ее душу, измученную предотъездной лихорадкой, дождем и болезненным чувством ко мне? Да и было ли оно, это самое чувство? Сейчас я думаю, что то была лишь страсть. Тогда - нам казалось, что это были чувства. Хотя, возможно, что тогда мы были правы...
"Здравствуй, Свет мой!"
Нет, я не могу это читать. Не хочу. Боюсь. Себя боюсь. Ее боюсь. Ее длиных, витиеватых предложений: она всегда недолюбливала мой "телеграфный стиль", ей куда больше нравились сложные обороты и замысловатые фразы, смысл начала которых зачастую забывается уже к середине мысли. Да и есть ли в этом письме эти самые мысли? Или только набор ее ощущений одного единственного вечера? И одного единственного человека? Впрочем, возможно у нее кто-то был еще. Я об этом не знал. И не хочу знать. Я хочу оставить ее в памяти такой, какая она в этом письме. Возможно, именно по этой причине я так не хочу его читать. Пусть оно останется таким, каким оно было, когда мы были вместе...
пятница, 24 октября 2008
Галатея на шестернях.