Галатея на шестернях.
Болею. Сны снятся сюжетные.
Я помню, что я ехала на поезде в Освенцим. Дни бездной. Не помню, в каком он был звании. Помню только, что выбора не было. Мне безмерно хотелось жить. И любить его. Но не столько потому, что выбора не было и тут, сколько потому что хоть кого-то надо было любить. Потому что я не знала, где моя семья, что с ней. Нужно было забыться хоть чем-то, кроме работы.Он приносил мне обезболивающее раз в день. Чтобы мне отпускало ровно на то время, в которое мы занимались любовью.
И я не знаю, чем бы это все кончилось, если бы я не проснулась.
Я помню, что я ехала на поезде в Освенцим. Дни бездной. Не помню, в каком он был звании. Помню только, что выбора не было. Мне безмерно хотелось жить. И любить его. Но не столько потому, что выбора не было и тут, сколько потому что хоть кого-то надо было любить. Потому что я не знала, где моя семья, что с ней. Нужно было забыться хоть чем-то, кроме работы.Он приносил мне обезболивающее раз в день. Чтобы мне отпускало ровно на то время, в которое мы занимались любовью.
И я не знаю, чем бы это все кончилось, если бы я не проснулась.