Галатея на шестернях.
[ Скорость течения времени обратно пропорциональна желаемой нами скорости проистекания данного процесса. ]
V ~ 1/Vж
Записи с темой: ФИЛОСОФИЯ, ФиЛосОфия, ФилоСофия, филоСофия, философИя (6)
вторник, 25 ноября 2008
пятница, 08 августа 2008
Галатея на шестернях.
Состояние полного одиночества дает шанс побродить по себе. Помимо парадных улиц, музеев, нашлись притоны, дома терпимости...
Дешевое вино и дорогой коньяк.
Для полноты картины не хватает драк.
Для остроты сюжета не хватает шлюхи,
Что пела бы для местных чучел.
Мне здесь лишь только не хватает страха
Дойти до полного физического краха.
Я здесь (ха-ха!) ничуть не одинок:
Здесь море слез. Но кто их пьет?
Дешевое вино и дорогой коньяк.
Для полноты картины не хватает драк.
Для остроты сюжета не хватает шлюхи,
Что пела бы для местных чучел.
Мне здесь лишь только не хватает страха
Дойти до полного физического краха.
Я здесь (ха-ха!) ничуть не одинок:
Здесь море слез. Но кто их пьет?
понедельник, 28 мая 2007
Галатея на шестернях.
С ее смертью что-то умерло во мне. Но в то же время, с ее смертью что-то и воскресло во мне. Она умирала медленно. В течение недели. Практически все это время она спала. Стала похожей на куклу: голубые глаза покрылись пленкой болезни, кожа стала какая-то неестественная…
- Милый, я сейчас такой сон видела! – Она сладко потянулась. Она и не думала, что проспала больше двух суток. Да и вряд ли догадывалась, что жить ей оставалось совсем ничего…
- О чем, дорогая? – Я отходил от потрясения: разговора с врачом. Узнал, что с ней происходит. Мне безумно хотелось остановить время.
- Я была со всем маленькая. После вечернего чая сидела на крыше и смотрела на звезды. – На ее глазах проступили слезы радости: она была счастлива, что хоть ненадолго оказалась в детстве.
Я заворожено слушал ее. Сердце разрывали два чувства: любовь и боль предстоящей потери с одной стороны, а с другой – осознание собственной грязи, низости и пошлости. Мне казалось, что я недостоин слышать ее истории из детства. А она рассказывала так просто: о сбитых коленках, о «зеленке» на локтях, о надувном мячике, о детях, с которыми она играла, машинках, куклах…
- Мне снилось, что умерла моя любимая собака. Тогда я плакала. Ничего не могла с собой поделать. Тогда мне впервые защемило сердце. А мама своим теплым высоким голосом прошептала: «Это твоя первая потеря, моя девочка. Привыкай. Это жизнь».
«Да, милая, это жизнь. Но привыкнуть к ней нельзя», - я пододвинул стул и сел рядом с ней. Рука была ледяная. Совершенно неживая. Даже не верилось, что это ее руки: некогда теплые, мягкие…
- Уже поздно. Я немного посплю. Ты не против? Посиди со мной, пожалуйста…
- Обязательно посижу.
Это был ее последний сон. Больше она не проснулась.
Уже на похоронах я вдруг понял, что она умерла, но воскресила во мне убитую душу: теперь я не боялся детства.
- Милый, я сейчас такой сон видела! – Она сладко потянулась. Она и не думала, что проспала больше двух суток. Да и вряд ли догадывалась, что жить ей оставалось совсем ничего…
- О чем, дорогая? – Я отходил от потрясения: разговора с врачом. Узнал, что с ней происходит. Мне безумно хотелось остановить время.
- Я была со всем маленькая. После вечернего чая сидела на крыше и смотрела на звезды. – На ее глазах проступили слезы радости: она была счастлива, что хоть ненадолго оказалась в детстве.
Я заворожено слушал ее. Сердце разрывали два чувства: любовь и боль предстоящей потери с одной стороны, а с другой – осознание собственной грязи, низости и пошлости. Мне казалось, что я недостоин слышать ее истории из детства. А она рассказывала так просто: о сбитых коленках, о «зеленке» на локтях, о надувном мячике, о детях, с которыми она играла, машинках, куклах…
- Мне снилось, что умерла моя любимая собака. Тогда я плакала. Ничего не могла с собой поделать. Тогда мне впервые защемило сердце. А мама своим теплым высоким голосом прошептала: «Это твоя первая потеря, моя девочка. Привыкай. Это жизнь».
«Да, милая, это жизнь. Но привыкнуть к ней нельзя», - я пододвинул стул и сел рядом с ней. Рука была ледяная. Совершенно неживая. Даже не верилось, что это ее руки: некогда теплые, мягкие…
- Уже поздно. Я немного посплю. Ты не против? Посиди со мной, пожалуйста…
- Обязательно посижу.
Это был ее последний сон. Больше она не проснулась.
Уже на похоронах я вдруг понял, что она умерла, но воскресила во мне убитую душу: теперь я не боялся детства.
воскресенье, 29 апреля 2007
Галатея на шестернях.
Случайно поймала себя на мысли о том, что хоть и держу частенько фотоаппарат, но снимаю исключительно "по необходимости" или "для отчетности": без идеи и особого удовольствия. Так же как редко обрабатываю в графическом редакторе фотографии.
Случайность спасла меня от духовной бессмысленности съемки, натолкнув на странные кадры.
Даже сделав первые снимки, я еще не знала чего хочу. Потом поняла. Получилось... Получилось - что получилось.
среда, 14 марта 2007
Галатея на шестернях.
Машины медленно убивали человечество, делая его частью себя, заставляя работать на себя. Стандартизация мышления, приведение чувств к определенному алгоритму, лишила необходимости проводить операции дифференцирования и интегрирования для осознания различных временных отрезков. Получился своеобразный симбиоз: машина убивает человека, человек - наиболее распространенная причина сбоев в работе программы. При чем только эти сбои дают человеку вырваться из-под контроля машины, но осознать себя при этом удается единицам.
четверг, 28 декабря 2006
Галатея на шестернях.
Собираю себя по кусочкам: из мелких осколков, отрывков собственных чувств, чужих воспоминаний, желаний. Мучительно подбираю подходящие по форме детальки, как в детской игрушке. Но не все так просто: появилось что-то лишнее, точнее, нет, не лишнее, просто "деталек" стало больше.