Холодно, милая, холодно:
Это тает твоя чистота...

А за окном опять снег. И кажется, что это уже не кончится никогда. И в этом есть смиренная безнадежность. Бесконечный мокрый февраль. Грязь под ногами, мокрые волосы и никакой жизни. Это не майский снег на яблоневых цветах.
И, знаешь, я сижу и смотрю в окно. И я уже не жду, когда все это закончится. Я уже ничего не жду. У меня все валится из рук. Да я и рук-то толком не чувствую. Я чувствую только безумную боль в сердце. Мерзкую перманентную физическую боль. Тошноту и слабость. И я ничего не могу с этим поделать. Я и шевелиться-то толком не могу. Только легонько перебирать руками по клавиатуре.
А перед глазами образ: я иду по городу. Сажусь на первой попавшейся остановке, доезжаю до совершенно незнакомого мне места. Куда-то иду, не знаю, куда. Натыкаюсь случайно на какое-то кафе, захожу, заказываю водку и 'Burn'. Смешиваю. И опять смотрю на снег. И я не чувствую ни рук, ни себя, ничего... Только тебя вижу. И от этого мне только хуже. У меня уже нет сил видеть тебя. И я достаю из сумочки блокнот и начинаю писать тебе письмо. И точно знаю, что на утро я ничего не буду помнить. Разве что я случайно наткнусь на эту запись в блокноте. Но я не хочу ее читать. Я не хочу. Не хочу. Не хочу. Нет! Я не хочу знать, что я тогда писала, как я тогда провела время. Нет! Не хочу! Впрочем, я и домой возвращаться не хочу.
А за окном снег. И он никак не кончается. Только садится батарея ноутбука. И это единственное, что живо.