Красивая была осень: шуршащая листьями, дымящая туманами. Красивая.
Я собирала себя по кусочкам, носила траур по себе. Меня разрывали одиночество, необходимость убить лишние чувства, какие-то внутренние тормоза, попытки доказать себе, что я привлекательна. Напрасно пыталась: как-то вышло у меня на стыке жалости и разочарования. Впрочем, вероятно, и затевать не надо было. Только того парня сбила с пути праведного.
А между тем, когда мы с тобой еще только познакомились, мне захотелось узнать, каков ты на вкус, какова твоя кожа наощупь. А потом ты пропал почти на год. Потом вспомнил обо мне. Это я потом уже узнала, что я заинтересовала тебя практически сразу ("Более всего я хотел в тот момент расстегнуть на твоей рубашке две верхних пуговицы..."). Потом, а тогда...
А потом мы с тобой стали видеться чаще. Это была осень. Та самая осень.
Мы с тобой шуршали сентябрьскими листьями, гуляли под руку под дождем, сидели на одной скамейке, ты слегка придерживал меня за талию на лестнице, потому что знал, что я смертельно боюсь ступенек. Это я потом узнала, что тебе просто не хватало решительности ("Я был уверен, что у тебя есть парень, да и мне просто не хватило решительности, а, может, время тогда еще не пришло..."). Потом, а тогда...
А тогда я мучилась желанием быть частью тебя, быть твоей кожей, быть под твоей кожей. Меня останавливало только одно: я была твердо уверена, что у тебя есть девушка. Хотя нет, вру, было еще одно: я не знала, как ты отнесешься к тому, что я буду вешаться тебе на шею (ох, не нравится мне это выражение). Ты казался мне далеким, холодным. Это потом я узнала, что ты можешь быть близким и теплым. Потом, а тогда...
А тогда мне хотелось именно близости с тобой (я подчеркиваю это слово: близости - ни секса, ни любви, именно близости: ощущать всем телом, дышать один воздухом, быть частью, логическим продолжением, единым целым).
А потом ты решился. Мне думалось, что твой поцелуй будет слегка горьковатой страстью с ледяным послевкусием. Мне так казалось. А оказалось окутывающее тепло на пределе нежности. Потом ты рассказывал, что не верил в содеянное, что все казалось как в тумане. А когда я призналась, каким ты мне представлялся до этого, ты заметил: "Но ведь тебе именно тепла не хватало, правда?". Правда.
Это действительно была красивая осень: яблоневые сады робко выглядывали из-за туманов, желтые листья шуршали под ногами, призрачно вырисовывалась на грязно-сером небе белая церковь. Это потом был декабрь, потом, а тогда...