Когда бритвой рассудка вырезается способность закричать. Когда каждое слово становится слишком весомым, чтобы его произнести. Когда нет сил даже прервать это бесполезное путешествие от себя до себя…
Я возвращаюсь к тебе.
Знаю-знаю. Ты опять мне будешь говорить, что я пересказываю тебе события, которые произошли с тобой самим. И со мной. Я понимаю, что ты все знаешь, и все помнишь.
И все же.
Помнишь, как мы тогда жили? В доме, который лет сто назад был даже кирпичного цвета. И те самые подоконники в полметра шириной, на которых я сидела в ожидании тебя. Или ты в ожидании меня. Те самые, на которых мы, вопреки всему миру занимались любовью, смеясь над тем, что мальчик из окна напротив смотрит на нас.
И у нас не было книжного шкафа и письменного стола. Зато был кофейный столик, на котором отказывались умещаться даже два ноутбука. Зато из какой-то дури хозяев квартиры в ней было две широченных кровати.
Да, а еще были коротенькие белые занавесочки, которые даже и не думали закрывать окна. Да и какой в них был смысл?
Все ты помнишь.
А, впрочем, прости.
Я опять возвращаюсь.